|
 |
|
Пари.
Глава 5.
15
марта
12:15
Центральный парк в Токио
Вокруг живописного места стояла толпа японского народа. Некоторые люди
были приезжими туристами, они стояли и не знали, что за мероприятие тут
проводят. Отдельная кучка людей что-то монтировала, другая кучка
настраивала технику, третья—была одета в чёрное и стояла около
президента, четвёртая—тоже была одета в чёрное, но в отличие от третьей
она стояла отдельно от первых двух, и женщины,(а состояла она, как ни
странно, только из женщин) высмаркивались в носовые платки. Только одна
юная леди не показывала своих эмоций. Её глаза скрывали тёмные очки
фирмы D&G.
12:45
Первая кучка уже закончила что-то монтировать, тогда, как вторая ещё не
настроила всю технику. Третья—с каменными лицами стала напевать тихую
песенку модной попсовой группы. Четвёртая—не умолкала.
12:47
….Вторая закончила настраивать технику. Третья... продолжала стоять с
каменными лицами. Четвёртая—не умолкала.
12:48,39
Дикий визг тормозов пронзил немую тишину. Из-за поворота показался
оранжевый Бэнкли ручной сборки с откидным верхом. За рулём красовался
красавец-мужчина— Микихиса двадцатилетней давности. Все невольно
повернулись в его сторону. Автомобиль остановился в сантиметре от
главного солиста Японских Песняров. Все изумлённо ахнули. Третья группка
оживилась и просила повторить ещё, а то она не успела рассмотреть.
Молодой водитель показал всем знак “V” (победы) и скорчил чиз на 100
рублей (нужно заметить, что у него в доме случилось горе, поэтому чиз
получился только на 100 рублей, в обычное же время—на 100$). Папарацци
налетели на него, как голодный колорадский жук на картофель, и вспышки
фотоаппаратов вспыхивали через каждую секунду. Однако это продолжалось
недолго. Толпа папарацци начала редеть на глазах. Когда последний из них
улетел, мягко говоря, в космос, перед машиной выросла стройная фигура
молодой леди. Она решительно положила руки на капот дорогого автомобиля,
и глаза её метали молнии, но из-за дорогих очков этого никто не мог
видеть. Молодой водитель заинтригованно улыбнулся и промурлыкал ей:
--Hello, sweetie…Do you wanna take an interview?
--With big pleasure,--пропела она сладеньким голосом,--but before we
start,--она приспустила очки, и посмотрела на него кошачьим
взглядом,--I’d like to do one thing,-- медленно спустив руку вниз по
капоту, нащупала фирменный стоячий знак Бэнкли. Несколько раз она нежно
погладила его своими пальчиками с безупречным маникюром. Хао, а это был
именно он, не отрывал взгляда от её грациозных движений. Внезапно, ее
ручка крепче сжала знак и одним лёгким, но точным движением, она вырвала
его из оранжевого капота. Лицо водителя перекосило от изумления,
японский крестик показался рядом с его виском, а глазки приняли форму
пуговок. Вы спросите, что стало со знаком? Она, не долго думая, так же
грациозно, как и вырывала, бросила его за спину. Сзади послышалась
перестрелка и выкрики вроде «ложись, нас окружили» или «спасай
президента, я вызову Амон».
--Oops, it seems, something’s broken--сделав невинное личико, сказала
Анна.
--Are you crazy? B-b-broken? You’ve spoiled my precious car!
--Listen to me, you jerk. How dare you drive your stupid car in the
place like this!!!
You
have nowhere to drive?! You maniac! Get lost!!!—она говорила ему хорошо
поставленным голосом, давая понять, что с ней шутки плохи.
На заднем плане люди сидели на траве и жевали поп-корн. Они требовали
хлеба и зрелищ. Учитывая то, что хлеб у них был, а зрелище только
разгоралось, в общем, все были довольны.
Не слова не говоря, Хао выпрыгнул из машины (подчёркиваем, выпрыгнул) и
лениво прислонился локотком к дверце. Тут он хотел было уже что-то
сказать, но из толпы выбежали две женщины.
--Хао, что ты себе позволяешь?—недовольно спросила Кейко.
--Да!!! Что ты себе позволяешь!--так же недовольно поддержала разговор
Милен, обращаясь к Хао.
--Мама, ты знаешь этого нездорового человека?—на французском спросила
Анна.
--Ты тоже его знаешь, не хуже, чем я,--также на французском ответила
Милен,--это…
--Хао Асакура, младший из Асакур,--перебил её Хао на немецком.
--А тебя никто не спрашивал,--резко ответила ему Анна на итальянском.
--Но, зато мы познакомились. А как твоё имя, милая?—продолжал он на
китайском.
--А не твоё дело, хулиган ты эдакий,--ответ прозвучал на русском.
--Дети, не ссорьтесь,--посоветовала на родном японском Кейко,--не
забывайте, что мы пришли сюда почтить память ваших отцов.
Все резко посмотрели на Кейко.
--Да, что вы себе позволяете. Как вы себя ведёте? Хао? Анна?—вмешалась
Милен.
--Но, мама, он чуть не задавил мистера Миазуки.
Тут мистер Миазуки пришёл в себя после пережитого шока, и весело сказал:
--Давайте праздновать!
Вся толпа посмотрела на него с удивлением.
--Хм, не велика потеря бы была…--промямлил Хао…
13:30
Президент после долгой речи открыл свой подарок. Это был памятник в
честь двух талантливых продюсеров, пропавших без вести. По замыслу
скульптора этот памятник скорее походил на двух диджеев, верных своей
работе до конца. Он выглядел так: за большим синтезатором стояли два
друга, Микихиса Аскура, который одной рукой прижимал наушник к своему
уху, а другой—показывал знак «V» в народ, и Котори Кайама, который одной
рукой играет на этом синтезаторе, а другой—держит в воздухе золотой
компакт диск. У обоих товарищей была невыразимая экспрессия чувств на их
лицах.
Публика смотрела, затаив дыхание.
--Что за самодеятельное позорище!—закатив глаза и стукнув ладонью по
лбу, тихо произнёс Хао.
Что ж там за памятник такой? После лицезрения которого, у Хао начался
нервный тик. (Даже больший, чем, когда его лишили знака Бенкли)
|
|
